«Словно он знает что-то, чего не знаем мы. — Глокта неуютно поерзал на стуле, не спуская глаз с лысого актера. — Дело идет далеко не так хорошо, как хотелось бы. Когда же он начнет потеть? Когда?»

Кто-то поставил перед Логеном миску с дымящимся супом. Не было сомнений в том, что это еда, но теперь у него пропал аппетит. Пусть Логен и не знаком с придворным этикетом, но он с первого взгляда мог различить, когда люди готовятся к драке. С каждой новой репликой улыбки на лицах двух стариков таяли, голоса становились жестче, а гнетущая атмосфера в зале сгущалась. Теперь уже все присутствующие встревожились — и Вест, и тот самодовольный парень, что выиграл игру на мечах благодаря жульничеству Байяза, и лихорадочно-беспокойный калека, приходивший расспрашивать товарищей мага…

Логен почувствовал, как у него зашевелились волосы на загривке: в ближайшем дверном проеме маячили две фигуры. В черной одежде и черных масках. Его взгляд метнулся к другим дверям. В каждом проеме стояли такие же фигуры в масках — по две, а то и больше. Вряд ли они находились там, чтобы забрать у гостей пустые тарелки.

Они пришли за ним. За ним и за Байязом, Логен чувствовал это. Если человек надел маску, он явно задумал черное дело. Конечно, Логену не справиться со всеми этими людьми, но он все же стащил со стола и спрятал в рукав нож, лежавший рядом с тарелкой. Если они попытаются взять Девятипалого, он будет драться. Без раздумий.

Голос Байяза уже звучал сердито:

— Я представил вам все доказательства, о которых вы просили, архилектор!

— Доказательства! — Высокий человек по имени Сульт улыбнулся холодной и презрительной улыбкой. — Вы предъявили мне лишь слова и пыльные бумаги! Больше похоже на сопливого писца, чем на героя легенды! Люди вам скажут, что если маг не творит чудеса — он просто старик, сующий нос в чужие дела! Мы ведем войну и не позволим себе рисковать! Вы сами упомянули архилектора Цоллера. Его усердие в деле выявления истины отражено во многих документах. Уверен, вы можете понять меня. — Сульт наклонился вперед, упершись кулаками в стол. — Покажите нам магию, Байяз! Или покажите ключ!

Логен сглотнул. Ему очень не нравилось развитие событий. С другой стороны, он не знал правил этой игры. Однажды он решил довериться Байязу и теперь не изменит решения. Поздно переходить на другую сторону.

— Ну что, вам нечего больше сказать? — спросил Сульт. Он медленно опустился в кресло, на его лицо вернулась улыбка. Его взгляд скользнул к дверям, и Логен всем телом ощутил, как фигуры в масках двинулись вперед, готовые к действиям. — У вас не осталось слов? Не осталось фокусов?

— Только один.

Байяз сунул руку за воротник. Он нащупал что-то у себя под рубашкой и потянул. Длинная тонкая цепочка. Одна из фигур в черной маске сделала шаг вперед, ожидая увидеть оружие, и рука Логена крепче сжала рукоятку столового ножа. Но когда цепочка была извлечена полностью, на конце ее болтался всего лишь тонкий брусок темного металла.

— Ключ, — пояснил Байяз, поднимая брусок к свету. Металл почти не отблескивал. — Возможно, он выглядит не так красиво, как тот, что был в вашей пьесе, но он настоящий, могу вас заверить. Канедиас никогда не имел дела с золотом. Он не любил красивых вещей. Он любил вещи, которые работают.

Архилектор скривил губу:

— И вы ждете, что мы просто поверим вам на слово?

— Разумеется, нет. Это ваша работа — подозревать всех и каждого, и должен сказать, вы справляетесь с ней исключительно хорошо. Однако уже довольно поздно, так что я подожду до завтрашнего утра, прежде чем открою Дом Делателя. — Кто-то уронил на пол ложку, и она звякнула о плитку пола. — Разумеется, в присутствии свидетелей, которые проследят за тем, чтобы я не пытался смошенничать. Я бы предложил… — Холодные зеленые глаза Байяза обвели взглядом стол. — Инквизитора Глокту… И вашего нового победителя капитана Луфара.

Калека нахмурился, услышав свое имя; Луфар выглядел совершенно ошеломленным. Архилектор выпрямился, насмешливое и презрительное выражение его лица сменилось на непроницаемо-каменное. Он переводил внимательный взгляд с веселого лица Байяза на покачивающийся брусок темного металла и обратно. Потом посмотрел на людей в масках и еле заметно покачал головой. Темные фигуры отступили назад и исчезли в тени. Логен разжал ноющие челюсти и незаметно положил нож обратно на стол.

Байяз широко улыбнулся:

— Помилуйте, мастер Сульт, как вам трудно угодить!

— Я полагаю, более уместным обращением будет «ваше преосвященство», — прошипел архилектор.

— Совершенно верно, совершенно верно. Однако я вижу, что вы не почувствуете удовлетворения, пока я не сломаю что-нибудь из мебели. И поскольку мне бы не хотелось расплескать суп наших гостей…

Внезапно кресло под архилектором с треском подломилось. Сульт взмахнул рукой, ухватился за край скатерти и рухнул на пол среди рассыпающихся обломков, со стоном растянувшись на спине. Король вздрогнул и проснулся. Гости ахнули от неожиданности. Байяз не обращал внимания на поднявшийся переполох.

— А суп, кстати, отличный, — заметил он, шумно хлебнув кушанье с ложки.

Дом Делателя

День был ветреный, и Дом Делателя выглядел сурово и мрачно — огромный темный силуэт на фоне рваных облаков. Холодный ветер хлестал по улицам и площадям Агрионта, хлопал полами темного пальто Глокты, ковылявшего вслед за капитаном Луфаром и предполагаемым магом рядом с покрытым шрамами северянином. Инквизитор знал, что за ними наблюдают.

«Следят с самого начала пути. Из окон, из-за дверей, с крыш».

Практики были повсюду. Глокта ощущал на себе их взгляды.

Он очень надеялся, что за ночь Байяз со своими спутниками исчезнет, но этого не произошло. Лысый старик тревожился не больше, чем если бы собирался открыть собственный погреб, и Глокте это не нравилось.

«Скоро ли его блеф закончится? Скоро ли он наконец поднимет руки вверх и признает, что это игра? Когда это случится — когда мы дойдем до Университета? Когда перейдем мост? Когда мы остановимся у самых ворот Дома Делателя, и его ключ не подойдет?»

Но в отдаленном закоулке мозга инквизитора таилась другая мысль:

«А что, если это не закончится? Если дверь откроется? Если он действительно тот, кем себя называет?»

Пока они пересекали пустынный двор перед Университетом, Байяз беззаботно болтал с Луфаром.

«Так же непринужденно, как дед беседует с любимым внуком. И так же скучно».

— Конечно, город ужасно вырос с тех пор, как я последний раз был здесь, — говорил Байяз. — Район, который вы называете Три Фермы, теперь так многолюден, там идет такая бурная деятельность! А я помню времена, когда на том месте действительно стояли три фермы, и больше ничего! Честное слово! Причем эти фермы находились далеко за стенами города!

— Э-э… — протянул Луфар.

— А что до нового здания гильдии торговцев пряностями — я никогда не видел столь самодовольного…

Глокта хромал за ними, и его мысли метались, вылавливая скрытый смысл в море болтовни. Он искал порядок в этом хаосе.

«Зачем выбирать свидетелем меня? Почему не самого архилектора? Может быть, он считает, что меня легче провести? А зачем ему Луфар? Потому что Луфар выиграл турнир? А каким образом он выиграл? Может, капитан тоже замешан в обмане?»

Однако если Луфар и был в чем-то замешан, он ничем этого не выдавал. Глокта видел перед собой обычного самовлюбленного молодого идиота.

«И у нас есть еще одна головоломка».

Глокта покосился на огромного северянина. На изрубленном лице Логена не отражалось никаких преступных намерений, да и вообще никаких намерений. Невозможно было понять, что у него на уме.

«Кто он — полный глупец или очень хитрый человек? Можно ли им пренебречь или его следует бояться? Слуга он или господин?»

Ни на один из этих вопросов не было ответа. Пока.

— Ну а это место сейчас — лишь тень того, чем оно когда-то являлось, — сказал Байяз.